Покушение на убийство. Ст. 14   и   143   У. К. Гомосексуализм (судебная экспертиза)

В 11 час. ночи 28 октября 1923 г. в больницу им. Семашко был доставлен гр. Е. с огнестрельной раной в области правой челюсти. Того же 28/Х и в то же время явился в отделение милиции гр. Ж-ов Михаил Константинович, 28 лет, и заявил, он часа два назад покушался на убийство и ранил гр.Е.— своего товарища, под влиянием сильных душевных пережи­ваний, явившихся результатом охлаждения дружеских чувств Е-ва к нему, Ж-ву.

Обстоятельства дела следующие: в 1920 г. Ж-ов познако­мился с Е-ым и последний, после установления между ними дружеских отношений, переехал на жительство в гор. Сергиев, в дом Ж-ва. Так, при наличии близких дружеских отноше­ний. Ж. и Е. проживали вместе до середины 1923 г., когда увольнение Е. со службы и материальное неблагополучие Ж-ва заставили последнего заложить свой дом. Вырученные от заклада дома средства были употреблены на одежду и прочее. К этому времени Е. начал тяготиться отношением к нему Ж-ва вследствие того, что Ж.., основываясь на своем отношении — чувстве к Е., претендовал, а подчас и требовал, чтобы Е. не сближался с другими людьми, как мужчинами, так и женщинами. Трехлетняя совместная жизнь, материаль­ная зависимость и личные отношения с Ж. не позволяли Е. осуществить свое решение разойтись с Ж-вым, но все же Е., сознавая необходимость разойтись и освободить себя от тяготы ненормального к себе отношения, обратился с письмом к своему товарищу М. в гор. Задонск с просьбой приехать и выручить его из создавшегося положения. Приехал М., но благодаря настойчивым просьбам и уверениям Ж-ва, Е. Не уехал от него, а М-ов поселился у них. Присутствие третьего лица лишь усугубило положение Е-ва, который после новых «сцен ревности» категорически решил уехать в Москву. 27 ноября 1923 г. Е-в совместно с М-вым выехал в Москву.

С тех пор и до 25 октября ни переписки, ни встреч у Ж-ва с Е-ым не было. За этот промежуток времени Ж-ов решил сначала покончить самоубийством, а затем решил от­правиться в Германию для участия в назревающей там рево­люции. Для выполнения первого намерения Ж-ов приобретает револьвер. Вскоре Ж-ов приезжает в Москву, отыскивает местожительство Е-ва. Не застав дома Е-ва, Ж-ов предлагает О-ву, у которого жил Е-ов, пойти в пивную. Там он рассказы­вает, что Е-ов, якобы, нехорошо себя проявил, оставив его; что он продал дом и вырученными деньгами желает поде­литься с Е-ым.

В то же время Е., вернувшись домой и узнав, что при­ходил Ж.., ушел к М-ву, не желая встречаться с Ж-вым. Тогда Ж. послал с мальчиком записку Е-ву с просьбой о примире­нии и о недопущении его до самоубийства. Не дождавшись возвращения мальчика, Ж-ов сам отправился к Е-ву, захватив с собою вино. Встретившись с Е-вым, Ж-ов сообщил, что уезжает в Германию, хочет проститься и предложил вместе «выпить». Выпили. После выпивки М-ов привел пьяного Е-ва в квартиру О-ва. С ними же пришел и Ж-ов, у него в кармане был обнаружен наган, который и был отобран.

На следующее утро (27/Х) в шесть часов утра снова при­ходит Ж-ов и, убедив Е-ва в отсутствии у него намерения посягать на его жизнь, получает от последнего наган и уходит. Часов через пять Ж-ов вновь приходит к Е-ву, но последний угрожает милицией; Ж-ов уходит. 28/Х он снова приходит, не застает его, опять отпра­вляется с 0−вым в пивную, где просит его содействия в сбли­жении с Е-вым, обещая дать О-ву в благодарность пол­дюжины стульев. Оставив записку Е-ву, уходит.

Вечером того же дня, увидев на Пятницкой Е-ва, побежал за ним, нагнал и молча, вынув из кармана револьвер, выстре­лил в Е-ва, ранив последнего в щеку. Е-ов бросился бежать и вскочил в вагон трамвая, откуда был доставлен в больницу им. Семашко, Ж-ов же отправился к своему товарищу X., откуда — в милицию.

В судебном заседании Московского Губернского Суда 19 мая 1924 г. Ж-ов в предъявленном ему обвинении виновным себя признал и подтвердил все вышеизложенное.

Особенно интересными являются его письма к Е-ву. Они насыщены ароматом нежной, я бы сказал, особо тонкой и деликатной влюбленности. Что прежде всего бросается в глаза, это подчеркнутые или написанные крупными буквами «ты», «тебе», «тебя». Везде он называет Е-ва женским ласкательным именем «Сима». «Все то, что мое — оно твое, и даже жизнь моя», «хоть иногда тебя встречать», «клянусь, что люблю тебя»— таковы наиболее характерные фразы из его писем.

Ж-ов энергичный, деятельный человек, практик. Он, оставшись 8 лет сиротой, пробивается в жизни сам, с большим трудом, преодолевает различные препятствия, оканчивает среднее образование, поступает в Вуз, все время служит, хорошо зарабатывает, и, вместе с тем, он впечатлительный, чувствительный, с нежной психической организацией чело­век, склонный к колебаниям настроения, легко впадает в депрессию и отчаяние. С юношеских лет у него влечение только к мужчинам. Встречи с женщинами носят случайный характер; были раза два и не дали ему никакого удовлетво­рения. С тех нор, как он живет с Е-вым, в половой близости с женщинами ни разу не был. У него влечение к Е-у безгра­нично, несмотря на то, что последний не только не отвечает взаимностью, а всячески стремится от него освободиться, используя, однако, материальные выгоды от такой страсти Ж-ва.

Что касается инкриминируемого ему преступления, то из материалов предварительного и судебного следствия можно установить, что в последние дни, предшествовавшие покуше­нию на убийство, у гр. Ж-ва имелось повышенное аффектив­ ное состояние. В момент совершения преступления резкое нарастание аффекта, выразившееся в общем состоянии Ж-ва, настолько изменило его внешний облик, что Е-ов, когда к нему приблизился Ж-ов, его не узнал и «принял за сумасшедшего». Когда он через час явился к своему товарищу Х-ву, он «был бледен и крайне взволнован». Характерно и описание обви­няемым своего состояния в тот момент, когда он встретил Е-ва: «какое-то внутреннее напряжение, сковывающее, по­мимо сознания толкающее». «Сам (револьвер) выстрелил… действием».

Я высказал мнение, что гр-н Ж-ов психически здо­ровый человек; можно считать вполне установленным, что у Ж-ва имеется сексуальное влечение к Е-ву, свойственное гомосексуалам. Что же касается его состояния в момент инкриминируемого ему преступления, то оно очень близко к патологическому аффекту.

Московский Губернский Суд приговорил гр-на Ж-ва к условному заключению.