“Девушка бежала по темной пустынной улице, ее преследовал трах…” Настоящая оговорка по Фрейду. “Пусть уж ее лучше преследует забавный и даже где-то непристойный “трах”, чем деморализующий “страх”, – улыбнулась я про себя, заметив ошибку в собственной статье…

Однако идея страхов оформилась в проблему, в вопрос, в тему для размышления задолго до этой ошибки. Произошло это в те благословенные времена, когда я взялась за неблагодарное дело преподавания пресыщенным отпрыскам благородных семейств одного южноамериканского государства великих таинств североамериканской литературы на английском языке.

Взрослеющие детки из клетки – тот еще контингент: или ты говоришь на их языке, или все время орешь на них. Я предпочитала договариваться…

 

Когда вопросы: секса, смерти, религии, родителей и детей, свободы и необходимости, любви с первого взгляда, гомосексуализма, выбора профессии и правильных брендов одежды, а также необходимости домашних заданий, – были исчерпаны, я по счастливой случайности нашла в библиотеке чудесное произведение под безыскусным названием “Книга леденящих душу историй”.

Слово за слово, дочитав историю, я спросила деток об их собственных страхах. Сначала мои подопечные утверждали, что не боятся ни Бога, ни черта, только немножко выпускных экзаменов…

Совместно поразмышляв еще некоторое время, мы-таки пришли к выводу, что какие-то страхи есть у всех, и эти страхи в принципе схожи между собой, о чем сами их “хозяева” даже не подозревали.

 

Что же тайно мучило молодые растущие души и организмы?

Если обобщить основные виды их страхов, получается примерно такая картинка: страх быть сексуально непривлекательным и не иметь успеха; страх быть непринятым в группе; страх перед зубным врачом; страх потерять невинность и страх ее же не потерять; страх быть пойманным на месте преступления (во время любовных утех, потребления алкоголя, списывания и т.д.); страх заболеть какой-нибудь страшной болезнью вроде СПИДа, и что все об этом узнают и решат, что ты гомик; и, наконец, страх не соответствовать, недотянуть до планки, не оправдать надежд.

Тема народу полюбилась, они с удовольствием писали по ней сочинения.

Кого-то пугают мыши, пауки или даже ночные бабочки. Кому-то “стремно” выступать на публике. Кто-то до дрожи боится косых взглядов или “подмоченной” репутации. Кого-то страшит война с Ираком, судьбы России или озоновая дыра. И так далее… У страха глаза велики, а всех страхов не перечислить.

Можно смело утверждать, что любая вещь, человек или действие могут быть потенциальным поводом для чьего-то страха. Например, еще Гиппократом был описан случай так называемой “аулофобии”, страха флейты. Вот как он описывал сей экзотический случай: “Его пугает девушка, играющая на флейте; как только он слышит первую ноту, взятую на флейте, его охватывает ужас”.

 

Задумайтесь на мгновение – чего боитесь вы сами?

Перед выполнением этого упражнения хотелось бы напомнить, что, с точки зрения науки, страхи подразделяются на множество видов и подвидов.

Они бывают, например, осознаваемые и неосознаваемые, эпизодические и хронические, иногда неконтролируемые и порой переходящие в их крайние проявления – фобии.

О, фобии – это богатая тема. Не зря в словарном запасе любого, даже не очень пугливого человека такие слова, как клаустрофобия (боязнь замкнутого пространства) и акрофобия (боязнь высоты), активно дополняются неологизмами вроде “начальникофобии”, “тещефобии” и “работофобии”, пришедшими из “устного народного творчества”.

Известный психолог Владимир Леви, например, выделяет следующие, разделяемые большинством живущих на Земле, категории страхов.

Танатофобии: страхи смерти, боли, болезней. Подвид: боязнь открытых, закрытых пространств… Сюда же относятся страхи телесные: боязнь боли, крови, уколов, зубоврачебных процедур…

Социофобии: социально-оценочные страхи. Подвид: боязнь выступлений, экзаменов, встреч…

Агрессофобии: страхи агрессии физической (нападение, драка) или психической (крика, хамства, унижения). Водобоязнь, страх перед начальством…

Зависимостные страхи: боязнь нехватки или отсутствия агента зависимости (еды, денег, табака, алкоголя, наркотика…) Ревность, кстати, коренится как раз в таком виде страха.

Панфобии: общебытийные страхи. Такие, как боязнь войны, стихийных бедствий, одиночества, старения, страх за своих близких и т.д.

Эзофобии: мистико-психические страхи. Подвид: боязнь порчи, сглаза, наговора, богобоязнь и дьяволобоязнь, страх сойти с ума.

Фортунофобии: страхи перед судьбой, перед узостью или отсутствием пространства выбора (профессии, спутника жизни); страх широты выбора (“бегство от свободы”), страх неизвестности или случайности.

Не знаю, как вам, а мне всегда хотелось понять механизм страха.

 

Страх – наследие нашей природы. Древнейший ответ всех живых существ на опасность (реальную или вымышленную) или ее возможность в нашем представлении. Страх с незапамятных времен весьма успешно обеспечивал и продолжает обеспечивать наше выживание. Реакция эта непроизвольная, свойственная абсолютно всем, даже простейшим. Даже одноклеточная амеба в случае ощущаемой угрозы выстрелообразно испускает содержимое собственной протоплазмы, стараясь если не исчезнуть совсем, то хотя бы, сжавшись, очень сильно уменьшиться. Страус зарывает голову в песок. Ящерица отбрасывает хвост. А человек?

Современному человеку приходится ой как непросто… Характер угроз меняется, и сегодня зачастую невозможно выдать одну из двух базовых реакций организма, следующих за эпизодом страха. Адреналин в крови требует или атаковать, или бежать со всех ног. А в ситуации проблем на работе с начальством – ни то, ни другое не является выходом из положения. Непроявленная реакция давит на человека изнутри, на нее накладываются другие, и в результате мы получаем самый настоящий стресс.

Статистика утверждает, что около 80 процентов утопающих погибает именно потому, что испытываемый ими судорожный страх мешает сделать то единственное, что самым лучшим образом могло бы в другой ситуации стопроцентно обеспечить спасение. Ведь надо всего лишь расслабиться и, раскинув руки, просто лежать на воде лицом вверх. Пробовали? Элементарно. А находиться в воде без опасности для здоровья таким образом можно очень долгое время. А что мешает? Панический страх. Кстати, паника – главный ответственный за гибель людей в ситуациях стихийных бедствий, военных действий, непредвиденных ситуаций. На первобытном ужасе легко строить власть. Напугав противника, вы практически возьмете его голыми руками. Это подводит нас к неизбежному пониманию того, что страх иррационален и субъективен. А еще он мешает. И если уж от него не избавиться, то стоит, по крайней мере, научиться его в какой-то степени контролировать.

 

Психологи говорят, что все наши страхи прячутся в глубине бессознательной психики, а общая родовая основа их – стремление отдалить смерть любой ценой, то есть инстинкт самосохранения. Полезная, кстати, для выживания вещь, если с ней правильно обращаться.

 

Смерти в той или иной степени боятся абсолютно все, даже не столько смерти, сколько неизвестности и непредсказуемости. Как резонно заметил некоторое время назад мой приятель-патологоанатом: “Некоторые боятся, что после смерти нет ничего, тогда как другие втайне надеются на это”. И добавляет благодушно: “А чего особо беспокоиться, двум… не бывать, а одной все равно не миновать”. Кстати, это старое как мир замечание при проговаривании вслух в трудной ситуации, как это ни парадоксально, помогает мне снять напряжение, перевести дух и моментально прийти в себя. Из чего я делаю вывод, что, как только я осознаю собственный страх, у меня сразу же получается немного от него освободиться.

Страх стоит попытаться “приручить”. С ним можно заигрывать, чем человечество занимается уже давным-давно. Ведь пощекотать себе нервишки на американских горках или с замиранием сердца прыгнуть с парашютом – закономерное желание человека. За что мы любим ужастики? Да за то же самое. В ограниченных количествах и в защищенном пространстве страх приятен. Как щепотка соли на не имеющем отчетливого собственного вкуса огурце.

Но это все наши эмоции. На самом деле заигрывание со страхом имеет более глубокий смысл. Как игра ребенка – на самом деле моделирование и многократное проигрывание тех ситуаций, которые ему предстоят в будущем, так и наши “заигрывания” со страхом помогают нам научиться понемногу преодолевать его. Ведь страх и сам по себе способен убить. Я открыла для себя и прочие способы побивания страха на собственном поле. Например, смех. Весьма помогает при преодолении любых страхов, в особенности социофобий. Когда мне предстоит идти “на ковер” к начальству, я заранее правильно настраиваю себя, представляя, что я директор психбольницы, а начальство – мои пациенты, с которыми (вам это подтвердит любой психиатр) в целях собственной безопасности стоит обращаться как с тухлым яйцом, то есть предельно нежно, бережно и аккуратно, чтобы, не дай бог, не разбить. (Надеюсь, если они прочтут мою статью, у них хватит чувства юмора приподняться над ситуацией и улыбнуться, а не обидеться. Кстати, возможно, что и они, в свою очередь, в ожидании меня представляют себя, к примеру, директорами зоопарка, а меня и моих коллег, соответственно, макаками). Жизнь – бесплатный театр, входной билет мы получаем в момент рождения, надо только уметь быть и зрителем, и актером одновременно. А смех удлиняет жизнь.

Хотя, как говорит мой друг-пессимист: “Если смех удлиняет жизнь, стоит ли смеяться над такой жизнью?”

 

Социофобии – один из самых распространенных видов страха. И они чаще мешают, чем помогают, хотя известны и обратные примеры. Один мой очень богатый и влиятельный знакомый признается, что заработал такие “бешеные бабки” и положение в обществе исключительно со страху. Когда-то в раннем детстве он услышал оброненную бабушкой фразу, сказанную его матери: “И этот будет таким же неудачником и трусом, как его придурок отец”. Всю жизнь мой друг боится, что, не дай бог, его примут за труса или за глаза назовут придурком. Поэтому он совершенно не умеет расслабляться.

Мой учитель тейквондо неустанно повторял нам: “Не бойтесь. Вы – это не ваш страх. Страху учатся. А значит, можно и разучиться!” Я сама сто раз пробовала (по меткому выражению Марка Твена) и могу вас уверить – все возможно в этой жизни. Главное – очень сильно захотеть, не зря говорят: “хочу” – это половина “могу”.

Даже если вы страдаете синдромом камикадзе, у вас есть возможность выйти из навязанной вам еще в детстве роли жертвы. Трагедия этой роли и трудность выхода из нее лежат в глубоко укоренившейся с детства установке на беспомощность и неспособность изменить обстановку. Жертвы учатся, как быть жертвами, у других жертв. Поучитесь у тех, кто преодолел синдром жертвы.

Если вы “камикадзе”, то хороший способ “спастись” – это придумать себе новое имя, второе “я”, которое будет, разумеется, бесстрашным и смелым, и полностью поменять прошлые привычки и шаблоны поведения. Вспомните анекдот о больном, которого психоаналитик много лет лечил от страха – больной до дрожи боялся монстров, якобы обитающих у него под кроватью. А бихевиорист вылечил его за один сеанс. Просто-напросто отпилив ножки у кровати…

А ведь на деле зря, выходит, боимся… Статистика утверждает, что 85 процентов наших страхов никогда не оправдаются…. А те, что оправдаются частично, оправдаются именно благодаря нашим ожиданиям. Ведь уже никто не спорит с тезисом о том, что наши ожидания сильно влияют на то, что случится в будущем. Поэтому стоит перестать бояться и начать жить…

Напоследок один-единственный совет, вычитанный мной в одной из этих околонаучных американских книжек, которые обещают “научить тебя жить” и выдать порцию “щастя” – книжка довольно глупая, однако совет хороший (проверенный):

 

Что такое гемблинг и как от него излечиться.

Цена застенчивости.

Не хочу учиться…

Одиночество, как твое отчество?

Мигрень – болезнь гениев