Нормальная ревность и ее проявления

Среди актуальных проблем психиатрии особое место отводится проблеме бреда, в частности бреда ревности — одной из частых разновидностей паранойяльного бреда (в том числе в форме «моносиндрома»), которая со времени Ж. Эскироля считается самостоятельной по содержанию. Известно, что бред ревности может включаться в структуру всех продуктивных психопатологических синдромов и наблюдаться при всех психозах, обнаруживая при каждом из них определенные отличительные черты. Это зависит от влияния ряда факторов, значение и соотношение которых изучены недостаточно (нозология, течение, стадия психоза, пол больных, их возраст, индивидуальные особенности личности и их изменения, обусловленные самим психическим заболеванием, и т.д.). Не получил должного освещения в литературе сравнительный анализ проявлений патологической ревности (бред ревности, сверхценные идеи ревности) при различных психических заболеваниях. Недостаточное внимание уделено соотношению бреда ревности и бредовых идей другого содержания в рамках различных психопатологических синдромов. Ряд авторов относят бред ревности к сексуальной «продукции». Однако остается неясным, предполагается ли только то, что сами переживания этого бреда имеют сексуальное содержание, или также и то, что ему сопутствуют определенные сексуальные нарушения.

В свете сказанного очевидна необходимость системного подхода к изучению перечисленных и других вопросов, касающихся клиники и сущности бреда ревности. В понимании психопатологии бреда ревности нельзя обойтись без рассмотрения эротической ревности у здоровых людей, так как бесспорно патологическая ревность возникла на основе нормальной и имеет много сходных с ней признаков. Вместе с тем вполне естественны существенные различия между нормальной и патологической ревностью. Следовательно, представляют интерес социально-исторические корни, психологические, биологические, эмоциональные, социально-культурные и некоторые другие аспекты нормальной ревности, а также личностные особенности ее проявлений, вызываемых ею переживаний, их содержания, динамики и др.

В данном разделе преследуется цель не просто установить некоторые существенные сходства и различия нормальной и патологической ревности, но главное попытаться выяснить, какие факторы определяют содержание переживаний при нормальной ревности и, возможно, сохраняют в той или иной мере свое значение при бреде ревности, а также «моделью» каких ситуаций, наблюдающихся при обычной ревности, может быть бред ревности.

Нами изучены реакции нормальной ревности у 25 мужчин, которые были связаны с реальной изменой жены. Для возникновения ревности не имел существенного значения характер мужа (ревнивый или неревнивый). Ревность переживалась как «удар судьбы», несчастье. На этом фоне развивалось состояние, которое можно расценивать как острую невротическую реакцию. Переживания ревности были ярко выражены, отмечались агрессивное поведение в отношении жены и суицидальные тенденции. Только в нескольких случаях при судебно-психиатрической экспертизе отмечены агрессивные действия, направленные на соперника, когда муж заставал жену с другим мужчиной, подкараулив их и заранее вооружившись топором, ружьем, ножом и т. п. При обычных реакциях ревности агрессия направлялась только на жену. До убийства, как правило, дело не доходило; обычно ревнивцы сильно избивали жену, иногда неоднократно. Возможно, это связано с боязнью позора в случае, если сведения об измене жены дойдут до окружающих. Лишь немногие мужчины делились своими переживаниями с кем-либо из близких друзей, большинство вели себя в этом отношении скрытно, «раскрываясь» только перед врачом, к которому обращались в связи с возникшим невротическим состоянием.

В переживаниях на высоте реакции ревности с большой интенсивностью и эмоциональной насыщенностью звучала тема развратного поведения жены, ее бесстыдства. Переживания были яркими, включали в себя элементы страдания. Ревнивцы отмечали как бы возросшую значимость для них жены, они упорно думали о ее красоте, женственности, ранее недостаточно ценимых, чувствовали, что любовь к жене усиливается, несмотря на ее измены. Одновременно с этим проявлялись такие чувства, как ненависть, выраженная злоба, страстное желание отомстить. Отмечались душевная боль, а также тоска и безысходность. Больные страдали бессонницей, у них исчезал аппетит, появлялись общая слабость, апатия, головная боль. Они были раздражительными и слезливыми, испытывали жалость к жене, с которой произошла «такая катастрофа», постигло столь глубокое «моральное падение». В это время ни у кого из ревнивцев не отмечалось повышения полового влечения к жене. Вскоре обычно начинали проявляться первые признаки «психологического вытеснения» в виде попыток натолкнуть жену на заявление, что измена произошла «случайно», а не по любви к другому мужчине и т. п. На эту особенность нормальной ревности указывает К. Leonhard, считая, что и Отелло, доведенный до ревности путем интриг, желал найти какой-то выход из создавшегося положения и был готов согласиться с разубеждающими доводами.

Как правило, у ревнивцев не возникало стремления к продолжительным беседам с женой на тему ее измены — тоже, по нашему мнению, эффект психологической защиты, психологического вытеснения, обусловленного опасениями «узнать слишком много ужасных подробностей». Мысли о сопернике даже на высоте ревности вызывали лишь эмоцию стыда, основные переживания были связаны с женой. Соперник нередко обезличивался ревнивцами, если, конечно, это не был кто-либо из «друзей дома». Один из наших пациентов рассказывал, что в момент наиболее сильных переживаний его голова была полна мыслями о «низком падении» жены, о том, что она «предалась разврату», «забыла честь и совесть», ей захотелось чего-то нового и бесстыдного в половой жизни. На уточнение каких-либо подробностей «не хватало мужества». «Я вел себя таким образом, — говорил обследуемый, — чтобы, насколько хватит сил, пережить этот срам наедине с самим собой». Однако довольно скоро возникло робкое желание услышать от жены, что измены не было: «Мне было бы легче. Я знал бы, что это неправда, но это была бы «ложь во спасение„».

Действительно, в первые, дни после совершенной женой измены или после того, как об этом стало известно мужу, безотказно или почти безотказно действовали слезы раскаяния, ее просьба простить, заверения и клятвы верности на будущее (если, конечно, измена была случайностью, ошибкой, «неосторожностью» жены). Ревнивцы охотно принимали объяснения жены, которые ее каким-то образом реабилитировали или хотя бы вуалировали факт измены. В одном случае жене было достаточно сказать, что полового акта не было, а была лишь попытка его совершить, в другом — что был неоконченный половой акт. Еще через несколько дней (иногда недель) выраженность переживаний снижалась, а в дальнейшем все больше стирались впечатления и воспоминания, связанные с изменой жены. Они всплывали в памяти время от времени лишь под влиянием алкогольного опьянения или других провоцирующих факторов.

Остановимся на поведении женщин в ситуации половой близости вне брака в тех случаях, которые явились поводом для ревности со стороны их мужей (обследованных нами пациентов с неврозами). При конфиденциальных беседах с женами ревнивцев (с гарантией строгого сохранения врачебной тайны) было установлено, что некоторые женщины вели себя во время половой близости с любовником более страстно, чем с собственным мужем. Женщины говорили, что это было «опьянение любовью», «обновление чувств», «блаженство, никогда не испытанное с мужем». Как ни парадоксально, именно такие объяснения оправдывали их в собственных глазах, хотя они сознавали, что супружеская измена постыдна, недопустима. Некоторые женщины, постоянно предохраняясь от беременности при половой жизни с мужем, не делали этого с любовником, вели с ним разговоры о его преимуществах перед мужем в сексуальном отношении — о большей страстности, «неутомимости», нежности, умении возбудить желание и полностью его удовлетворить. В то же время в браке эти женщины были в половом отношении весьма сдержанны, считали, что с мужем недопустимо вести себя иначе, поскольку это противоречило бы критерию «женской супружеской целомудренности».

Н.В. Иванов (1966) ввел понятие «диапазона приемлемости» для женщины на стадии форшпиля (любовные ласки, предшествующие половому акту), расширение которого якобы «переживается как нечто уродливое, извращённое, аморальное и постыдное». Вероятно, однако, дело скорее не в существовании «диапазона приемлемости», а в недостаточной осведомленности супругов в сексологических вопросах. В противном случае придется прийти к выводу, что такой диапазон расширяется у женщин в ситуации полового общения вне брака, а это, конечно, не соответствует истине. Внебрачные связи являются, как правило, следствием пробуждения у женщины сильного полового желания, резкого повышения либидо, а в браке данным обстоятельством нередко пренебрегают.

Так, один из обследованных нами мужчин рассказал: «Жена вела себя странно, мне было непонятно ее поведение. У меня возникало желание и возбуждение, и я обычно был готов к половому акту с женой. Однако она в таких случаях требовала, чтобы я не спешил, целовал, обнимал ее и т. д. А я не хотел этим заниматься, говорил, что мы не любовники, а супруги — муж и жена». Таким образом, поведение мужа не способствовало более полному раскрытию сексуальных возможностей жены, а предосудительный взгляд на подобные попытки с ее стороны, вероятно, в какой-то мере спровоцировал ее супружескую измену. Женщины, которые при половой дисгармонии с мужем не путаются вступить во внебрачную связь, нередко, как указывают С.И. Консторум, Н.В. Иванов, А.М. Свядощ и другие авторы, обращаются к сексопатологу по поводу своей «половой холодности». Кроме того, немало женщин благополучно живут в супружестве, будучи аноргазмичными.

Представляет интерес тот факт, что из 25 ревнивцев-мужчин 6 сами изменяли жене, причем находились во внебрачной связи с замужними женщинами, проявляющими при близости с ними и беззаветную самоотдачу, и страсть и т. д. Однако собственные супружеские измены, о которых подчас знала жена, не принимались во внимание как повод, оправдывающий ее неверность. Более того, они способствовали конкретизации и детализации переживаний ревности у мужа, так как поведение любовницы отождествлялось с поведением жены при ее общении с любовником, т. е. имели своеобразный психологический перенос воспринимаемого.

Таковы наиболее существенные проявления обычной любовной ревности, связанной с изменой жены. Описанную реакцию ревности можно, по-видимому, отнести к эмоциональным состояниям типа страсти. Однако следует подчеркнуть, что ревность не исчерпывается эмоциональными проявлениями и в ней можно обнаружить интеллектуальный компонент, а также личностные особенности реакции, психологической защиты.

Нормальная любовная ревность по своей обусловленности и проявлениям очень полиморфна, поэтому мы рассматриваем только ревность в связи с фактом измены жены, установленным супругом. Конечно, в таких случаях возможно разрешение ситуации путем тех или иных допущений, компромиссов, но это уже зависит от гибкости мышления и проявлений психологической защиты у ревнующего. Все же данный вариант ревности связан с самой тяжелой из всех возможных ситуаций: муж абсолютно уверен в измене жены. Поскольку мы рассматриваем нормальную ревность применительно к изучению бреда ревности, вариант нормальной ревности в связи с реальной изменой более всего подходит для сопоставления с бредом, так как при последнем мы тоже наблюдаем твердую убежденность ревнующего в измене объекта ревности, причем фабула бреда как бы подменяет собой факт измены.

Следует подчеркнуть, что во всех случаях нормальной ревности речь идет о сложных многоплановых человеческих взаимоотношениях с богатой гаммой чувств и переживаний. Важно отметить при этом участие обеих сторон — изменившей жены и ревнующего мужа — в разрешении сложившейся ситуации. В семьях с высоким уровнем культуры супругов до агрессивного поведения на почве ревности дело обычно не доходит, так как фабула полового соперничества уступает по выраженности опасениям вообще потерять супругу. Иначе говоря, именно в процессе переживаний ревности ревнивец испытывает «страх утраты счастья». Таким образом, следует считать, что у современного человека ревность в значительной мере утрачивает выраженные антисоциальные черты. В наших наблюдениях над нормальными ревнивцами такого рода «ресоциализация» переживаний проявлялась довольно отчетливо.

Отмеченное обстоятельство немаловажно, так как оно может служить критерием отграничения нормальной ревности от патологической. Нормальная ревность — это комплекс сложных и многообразных, индивидуально и социально значимых переживание, направленных на разрешение ситуации, возникающей в связи с изменой жены. В силу того, что половая жизнь — парная функция мужчины и женщины, проявляющаяся наиболее типично именно в браке, соответственно и в конфликте, связанным с супружеской изменой и ревностью, тоже участвуют двое. Именно благодаря этому всегда имеется и обычно реализуется возможность преодоления возникшей жизненной трудности. Л. Фейербах указывал, что «человек является человеком только как носитель пола», но лишь соединившись, мужчина и женщина образуют «совершенного человека», род, и в этом смысле любовь, особенно половая любовь, творит чудеса. Это подтверждается и в ситуации ревности, выход из которой нужно искать совместно с супругом. В случаях бреда ревности, как показано ниже, все обстоит совсем иначе. Заслуживает внимания то, что многие исторически сложившиеся формы проявления нормальной ревности в настоящее время не наблюдаются. Можно говорить о сохранении лишь их рудиментов в силу не до конца изживших себя социально-психологических различий между мужчиной и женщиной, а также о проявлениях, обусловленных биологическими различиями полов. «Многовековое неравенство женщины в старом обществе мы опрокинули.

Однако социальное неравноправие отнюдь не означает физического равенства женщины с мужчиной. Их биологические и психофизиологические различия, созданные природой, сохраняются навсегда», — пишет В. Н. Колбановский. Здесь уместно напомнить, что социальный фактор в поведении человека превалирует над биологическим и, говоря о биологических различиях полов, следует иметь в виду оценку их значения, прежде всего в социальном плане. Условия, характеризующие ту или иную социальную среду, а также черты, свойственные моногамной семье в различные периоды развития общества, в том числе и в настоящее время, объясняют многие особенности проявлений ревности у мужчины и женщины. Именно социальные моменты имеют существенное значение, в частности, для объяснения большего распространения сексуальной ревности среди мужчин, чем среди женщин, а также для понимания содержания переживаний ревности — тех, в которых отражаются вопросы семейной чести, морального престижа семьи, тема «поруганной любви», страданий в связи с изменой жены и другие мотивы семейных конфликтов, возникающих на почве ревности. Мы полагаем, что многие из перечисленных факторов и определяемых ими особенностей реакций ревности у мужчин играют роль также в формировании содержания сверхценных комплексов и бреда ревности.

Охарактеризуем кратко нормальную ревность у мужчин, злоупотребляющих алкогольными напитками.

В литературе она представлена под многочисленными названиями: «патологическая ревность»; «мотивы ревности»; «подозрения, которые в дальнейшем приобретают характер сверхценных идей»; «повышенное чувство ревности»; «просто ревнивые идеи» и т.д. Многие авторы также считают, что алкогольный бред ревности возникает как обострение и углубление подозрительности и ревности, свойственных алкоголикам. Однако это спорный вопрос. Основное возражение вызывает концепция о наличии у больных алкоголизмом сверхценных идей ревности, перерастающих впоследствии в бред.

На основании проведенных исследований мы склонны считать, что при алкоголизме может наблюдаться как нормальная, так и патологическая ревность, причем последняя — в форме как сверхценных идей, так и бреда. Заслуживает внимания также патологическая ревность у больных алкоголизмом (по-видимому, и при тяжелом «бытовом» пьянстве) в состоянии опьянения (нередко со всеми признаками бреда), которая исчезает при протрезвлении и постоянно повторяется при последующих опьянениях.

По нашим наблюдениям, у лиц, страдающих алкоголизмом, ревность отмечается чаще, чем у не страдающих алкоголизмом, причем характеризуется монотонностью, брутальностью, тяжеловесностью, нередко агрессивными действиями, (вплоть до убийства) и аутоагрессией. Судебно-психиатрическая практика показывает, что убийства совершают ревнивцы-мужчины почти исключительно в состоянии опьянения и среди них много больных алкоголизмом. Нормальная ревность нередко возникает при алкоголизме в связи с подозрениями, а не с реальными факторами. В состоянии опьянения ревность усиливается, приобретая подчас сходство с ее патологическими формами.