Мудрейшая дыра

Сколько света нужно человеку? Если задать этот, ка­залось бы, очень простой вопрос любому врачу или груп­пе маститых врачей, ответа все равно не будет. Не будет потому, что каждый специалист-медик мыслит узко и, вполне естественно, чего-то недоучитывает: окулист — одно, терапевт — другое, биохимик — третье и т. д. Все вместе они имеют недостаточно полные представления о физике света, космобиологии и многих других во­просах.

Получается типичная и, к сожалению, неизбежная для нашего времени дифференциация. В каждом конкретно рассматриваемом вопросе она служит прогрессу научной мысли, углублению и уточнению изучаемого дела. Это всегда удобно для исследователей, но не для медицин­ской науки в целом. При такой дифференциации человек как объект исследования, как нечто единое и неделимое, ускользает из поля зрения совершенно, уступая место специализированной медицине, изучающей заболев­шего участками «от пупка до лобка», «от уха до виска» и т. д.

Много или мало нужно человеку света? Наверное, для каждого субъекта разное количество. Непременно разное, так как слишком уж отличаются между собой постоян­ные потребители световой энергии, отличаются по полу, возрасту, росту, весу, темпераменту, состоянию здоровья и другим признакам. Поэтому каждый человек, неизмен­но и всегда, подобно энергетически неповторимой маши­не, нуждается в строго индивидуальном световом заряде.

Пожилым, ослабленным и больным людям необходим один световой режим, детям и практически здоровым ли­цам — другой. Но как этого достичь, если свет для зем­лян один, если солнце для всех одно. Перед природой возникла нелегкая задача — приспособить человека к различным световым режимам. И выход был найден. Най­ден в создании регуляторов света. Не одного, а не­скольких.

Очень примитивно и в самой незначительной степени светорегулирующую функцию стали выполнять различные конституционально сложившиеся формы лицевого скелета. Одни люди получили по наследству покатый лоб, выраженные надбровные дуги и узкие, глубоко сидящие в орбитах глаза. Возможно, что в строении таких лиц сказалась повышенная забота природы о световой защите глаз и организма в целом. Другие люди, напротив, стали обладателями плоского лица с широкими орбитами и большими выпуклыми глазами. Можно предположить, что отношение природы к световой защите людей с такими формами лицевого скелета было не очень заинтересован­ным и в чем-то «легкомысленным».

К другим регуляторам, находящимся в постоянной готовности защитить глаза от излишнего света, нужно отнести ресницы и плотно смыкающиеся веки. Сущест­вует даже мнение, что длинные и густые от рождения ресницы, «ресницы-зонтики», являются не только атри­бутами красоты, но и одним из признаков ослабленности организма. В прежние времена врачи нередко отмечали наличие таких ресниц у астеничных больных и особенно у лиц, страдавших туберкулезом. Не доверять подобным данным — значит не верить опыту и обостренной наб­людательности наших достойных учителей — врачей старшего поколения. Вполне вероятно, что у человека, как у вертикальной «мишени» для солнца, «ресницы-зон­тики»- и выдвинутые вперед надбровные дуги способны, пусть в самой минимальной степени, защитить глаза от света.

Таким образом, в строении лицевого скелета, глаз­ных яблок, век и ресниц заложены потенциальные воз­можности для светорегулирующей деятельности. Однако главным регулятором световой энергии служат не они, а зрачок или, проще сказать, отверстие в радужной оболоч­ке глаза.

Оболочка эта непрерывно «дышит», так как отверстие ее постоянно колеблется то увеличиваясь, то уменьшаясь в своих размерах, в пределах от 1 до 8 миллиметров. Изменения величины отверстия происходят за счет двух очень активных мышечных моторов — сфинктера и дилататора, расположенных в глубине радужной оболочки и предназначенных для сужения и расширения зрачка.

С помощью радужной оболочки происходит непрерыв­ная и по возможности оптимальная настройка организма к одному из наиболее действенных факторов внешней среды — свету. При ярком освещении у всех людей зра­чок моментально суживается, поток концентрированной световой энергии в мозг сокращается. При пасмурной по­годе и в темноте, наоборот, зрачок расширяется, а вместе с ним увеличивается поток разреженной световой энергии.

Выходит,  что   отверстие   в   радужке   глаза    срабатывает безотказно, как первоклассный автомат, очень чут­ко реагирующий на малейшие изменения в окружающей световой среде. Замечено, что чем сильнее источник све­та и чем моложе и здоровее человек, тем более энергич­но и живо реагируют зрачки на свет. При незначитель­ном освещении и у пожилых людей реакции на свет ста­новятся слабее.

Кроме внешнесредовых влияний, радужная оболочка испытывает постоянные воздействия со стороны внутрен­них органов, которые через вегетативные нервные аппа­раты производят автоматическую настройку глаза, обес­печивающую равновесие окружающей световой среды с внутренними потребностями организма. И это не слу­чайно.

У детей и молодых людей зрачки широко раскрытые, проходящая через них большая масса света поддержи­вает обмен веществ растущего организма на достаточно высоком уровне. В среднем возрасте величина зрачков уменьшается, а у пожилых людей становится и вовсе незначительной. «Точечные зрачки» и свойственные ста­рикам сужения глазной щели и помутнения прозрачных сред глаза как бы приводят в соответствие низкий уро­вень обменных процессов с малым потоком поступающей в организм световой энергии. Старение любого индиви­дуума всегда связано со снижением и увяданием не толь­ко обменных, кинетических и мыслительных процессов, но также и различных чувствительных систем: световой, слуховой, обонятельной и других.

«Точечные зрачки» наблюдаются также у новорожден­ных и детей грудного возраста. Узость зрачков в начале жизненного пути обусловлена нефункционирующнм ди­лятатором и слабым развитием пигментных слоев глаза.

В проведенных нами биомикроскопических исследо­ваниях была поставлена задача точно определить разме­ры зрачков у людей различного возраста. С помощью ще­левой фотолампы и серии цветных слайдов были изуче­ны диаметр и площадь зрачков у 960 человек в возрасте от 5 до 70 лет. Оценка производилась на действие очень яркого света: глаза освещались с расстояния 20 санти­метров источником света в 6 вольт 30 ватт.

Исследования показали, что размеры световых дыр с увеличений возраста людей закономерно уменьшаются, более значительно у молодых лиц и менее значительно у лиц старше 50−летнего возраста. Если площадь зрачков

у детей от 5 до 10 лет принять за 100, то в сопоставле­нии с ней площадь зрачков у лиц других возрастных ка­тегорий будет составлять (в процентах):

первое десятилетие, вторая половина        — 100

второе десятилетие                                  — 77

третье десятилетие                                   — 67

четвертое десятилетие                              — 56

пятое десятилетие                                    — 50

шестое десятилетие                                  — 47

седьмое десятилетие                                 — 45

Величина зрачков зависит не только от возраста, но и от многих других факторов. Она колеблется беспре­рывно, каждую секунду и минуту в течение всей жизни человека. В дневное время, в состоянии повышенной активности, эмоционального напряжения и страха — зрачки расширяются, во время сна, покоя, при усталости и подавленном самочувствии — сужаются. Пожалуй, не будет особым преувеличением, если сказать, что в гла­зах каждого человека ориентировочно записан его энер­гетический и эмоциональный потенциал. Широкие зрач­ки указывают на высокую биоэнергетику, узкие — на низкую.

С диагностической точки зрения интересен факт не­равномерности величины зрачков, обозначаемый терми­ном «анизокория». Обычно принято считать, что более широкий зрачок располагается на стороне болезненных нарушений. Но только в начальный период заболевания, когда для активации борьбы в очаге поражения орга­низм раскрывает зрачок на «своей» стороне, производя себе как бы дополнительную световую инъекцию… При длительно существующей болезни и срыве защитных сил в очаге поражения зрачок становится узким. Организм предохраняет свой уставший в борьбе орган от излиш­него поступления света и ненужного в данной ситуации «взбадривания». Знание подобной смены анизокории мо­жет оказаться полезным при диагностике больных с тя­желыми травмами черепа. Широко раскрытый зрачок (в начальный, но не в более поздний период заболевания) говорит о наличии и местонахождении оболочечной ге­матомы — грозного и нередко смертельного кровоизлия­ния в мозг.

Очень сложно понимание величины зрачков при раз­личных бессознательных состояниях, или комах. Возмож­но, истоки этого понимания нужно искать в особенностях биоэнергетики того или иного отключения сознания.

При тиреотоксической, эпилептической и печеночной комах зрачки широкие. Их ширина свидетельствует о больших потребностях организма в световой энергии. Больные с этими комами проявляют готовность к прие­му массивного потока света.

При почечной, панкреатической и диабетической ко­мах зрачки, напротив, узкие. Их узость свидетельствует о пониженных потребностях организма в световой энер­гии. Больные с этими комами не нуждаются в повышен­ной активации, довольствуясь небольшим притоком све­та и, следовательно, малым биоэнергетическим зарядом. Таким образом, в самых различных ситуациях, как в норме, так и в патологии, регулирующие свет симпатиче­ские и парасимпатические центры обеспечивают для человека оптимальную величину зрачков, оптимальное по­ступление света. И все это делается автоматически, неза­висимо от воли и желаний человека.

Регуляция световой энергии производится организ­мом на протяжении всей жизни, вплоть до ее конца. Про­цесс умирания, растянутый в печально узкий отрезок времени, но все-таки растянутый, всегда сопровождается широчайшим раскрытием зрачков. Несомненно, что это опять-таки защитная, но, к сожалению, и прощальная ме­ра организма, пытающегося усиленным притоком света спасти угасающие механизмы жизни.

Крупнейший невропатолог Н. Боголепов утверждал, что расширение зрачков является таким же кардинальным признаком летального исхода, как прекра­щение дыхания и сердечных сокращений. По мнению уче­ного, любой агонизирующий больной с исчезнувшими бие­ниями сердца и дыхания, но с узкими зрачками небезна­дежен и требует реанимации.

Предсмертный порыв зрачков к расширению обяза­тельная и непреодолимая реакция. Чтобы убедиться в этом, мы попытались искусственно погасить или хотя бы ослабить фатальное расширение зрачков. С этой целью были проведены опыты на собаках, которым за несколь­ко минут до смерти давался наркоз, вводились большие дозы морфина, закапывались в глаза большие дозы пило­карпина, то есть применялись самые мощные средства, суживающие зрачок. И зрачок суживался до точечной, исчезающе малой величины в 0,5—1 миллиметр. Однако наступающая смерть у всех без исключения животных раздвигала точечные зрачки до колоссальных, максималь­но возможных размеров.

На препаратах глазных яблок только что погибшей собаки можно видеть небывало большие зрачки, состав­ляющие в диаметре 15 миллиметров. Радужная оболоч­ка, занимавшая до момента смерти все это пространство, выглядит узкой кольцевой полоской, смещенной к пери­ферии последним, но неизменно твердым усилием дилататора. Усилием симпатической мышцы глаза.

Физиологи считают, что вслед за сердечной и диафрагмальной мышцами, сфинктер и дилататор зрачка являются наиболее подвижными и трудоспособными локомоторами. С их помощью от рождения и до самой смерти функционируют световые отверстия глаз. Это по­истине «мудрейшие дыры» из всех известных дыр в че­ловеческом организме.